Городские загадки: что на фотографии?
Предлагаю к обсуждению снимок приблизительно 80-х годов прошлого века.
Поправьте меня, эксперты, если ошибаюсь. Прошу определить адрес дома, изображенного на снимке. Некоторые наши постоянные читатели уже пытались определить место, изображенное на снимке, но полной уверенности пока нет.
Для краеведческой зарядки публикую отрывок из воспоминаний Льва Осокина «Кинолента памяти». Любопытный отрывок о кировских магазинах.
«Совершая прогулки по городу, я с интересом посещал магазины, а один из них – ежедневно. Ровно в 12 часов дня на его прилавке появлялись свежайшие, дивно пахнущие «французские» (теперь – «городские») булочки по 72 коп. (200 г) и 36 коп. (100 г). Были еще 200-граммовые булочки, тоже «французские», из муки второго сорта по 55 коп. (200 г). Чаще всего они продавались в школах. Славился этим хлебобулочным великолепием, а также кондитерским, магазин «Рекорд» одноименной артели инвалидов, что был напротив Центральной гостиницы (Ленина, 67), на том месте, где сейчас «Кулинария». Большим спросом пользовался необыкновенно вкусный и душистый так называемый серый хлеб караваями (весовой) по 1 руб. 70 коп. за кг. Популярны были небольшие коричневые булочки из пеклеванной муки с изюмом. Очевидно, это были фирменные шедевры пекарского искусства, чьи рецепты с уходом старых мастеров были навсегда утрачены. Самым добрым словом можно вспомнить так называемую «венскую» сдобу. Она была так вкусна, что, казалось, ее привезли из самой Вены (тогда я так и думал), а не испекли кировские инвалиды. В кондитерском отделе, занимавшем центральный прилавок прямо от входа, можно было купить по сходной цене чрезвычайно вкусный и нежный деликатесный «лимонный хлеб» с глазированным покрытием.
Трудно было оторвать взгляд от пирожных, наверное, двух десятков наименований, выполненных, видимо, еще по старинным рецептам и нормам: в те годы пирожные были значительно большими по размеру и весу и, следовательно, калорийности. Сейчас немногие помнят, что урезать пирожные стали в пятидесятых годах, пока они не приобрели анекдотического размера и веса, не говоря о вкусе и аромате, никак не соответствующим астрономическим ценам. «Рекордовские» пряники были необычными и разными не только по форме и названию, но и по «содержанию». Невозможно было спутать «вяземские пряники», скажем, с «багдадскими пирожками». Детская фантазия работала бесперебойно и, поглощая «багдадские пирожки» с вкуснейшей начинкой, я думал, что именно ими любят лакомиться восточные владыки…
Серия ступенек вела от тогдашнего гастронома – ныне «Золотого петушка» – вниз, к магазину «Санитария и гигиена», где нынче «Оптика». Знаменит магазин был не убранством или богатым выбором аптечных и парфюмерных товаров, а одним из своих продавцов. Несколько десятилетий за его прилавком стояла интеллигентнейшая дама в старомодном чеховском пенсне – Анна Александровна. Фамилии ее я, к сожалению, не помню, а по имени и отчеству ее знал, как говорится, весь Киров. Ее отличительной особенностью была не столько безукоризненная вежливость, сколько впечатляюще запоминающаяся внешность, хотя красавицей Анна Александровна не слыла. Злые языки утверждали, что она знала только ей известные тайны фармацевтики и косметики, позволившие ей на десятилетия сохранить свое лицо на зависть многим более молодым покупательницам и к восхищению армии покупателей, нередко специально забегавших в магазин, чтобы взглянуть на женщину с незаурядной внешностью. Поэтому поклонники у нее, конечно, имелись, однако репутация оставалась незапятнанной. Даже когда неумолимые годы взяли свое и фигура Анны Александровны потеряла былую стройность, лицо ее еще долгое время сохраняло моложавость и привлекательность, что, очевидно, позволило ей в солидном возрасте составить завидную партию директору одного из кировских заводов.
Почему я вспомнил Анну Александровну и написал о ней – рядовой труженице, не занимавшей высокого положения? Вероятно, потому, что запомнились ее знание своего дела, подлинная интеллигентность, прекрасные манеры и умение следить за собой. Даже спустя многие годы после смерти Анна Александровна остается для меня высоким эталоном женщины.
А еще мне хочется рассказать о своеобразной достопримечательности Вятки-Кирова, расположенной на улице Ленина, 75 (угол улиц Ленина и Дрелевского), не включенной ни в какие реестры. Я имею в виду предтечу малоинтересного магазина «Маяк». В годы моего детства это был промтоварный магазин широкого профиля. Номера я его не помню, да и не запоминал. Для меня, как для всех старожилов того времени, он был (да и сейчас остается) просто Кардаковским – по фамилии его основателя купца И.С. Кардакова. Несколько лет назад я заинтересовался личностью этого замечательного человека, внесшего свой весомый вклад в процветание вятской торговли, и обратился в краеведческий отдел библиотеки Герцена с просьбой познакомить с личностью Кардакова. К сожалению, тогда сведения о нем были скупыми. Да это и не удивительно: многие десятилетия опыт передового русского купечества не только не изучался, но всячески зачеркивался и третировался. Наши представления о нем чаще всего навеяны образами «темного царства» из пьес А.Н. Островского. Так и я, раскрывая пакет с фотографиями семейства Кардаковых, ожидал увидеть этакого Тит Титыча со своими чадами и домочадцами. К великому и приятному удивлению, я увидел на фотографиях, собранных Е.Д. Петряевым приятные интеллигентные лица самого Ивана Семеновича и членов его семьи. В детстве я очень часто бывал в Кардаковском магазине. Конечно, на свои карманные деньги я ничего не мог купить, но мог бесплатно вдоволь налюбоваться разнообразием и красочностью товаров, выставленных в прилавочных витринах и добротных старинных застекленных «купеческих» шкафах. Товаров, по-моему, многих тысяч наименований. Особенно меня привлекал в то время парфюмерный отдел. Не столько потому, что там были любимые духи моей мамы «Белая ночь», которые я очень хотел, но, увы, не мог купить ей, сколько потому, что там продавались театральные парики различных типов и эпох, а также изумительно пахнувший грим и различные гримировальные принадлежности. Я простаивал часами, в который раз рассматривая парики и мысленно примеряя их на себя, воображая себя героем известных мне спектаклей.
Таким образом, Кардаковский магазин сыграл некоторую положительную роль в моей театральной жизни. Придя в драмтеатр 15-летним подростком, я уже знал кое-что о париках и гриме, а когда, спустя много лет, я стал преподавать в Саратовском училище культуры искусство грима, перебирая более чем скромный набор париков, я не раз вспоминал роскошный выбор их в Кардаковском магазине. Мне лично очень жаль, что интерьер уже легендарного Кардаковского магазина не дошел в своей первозданности до наших дней. А ведь это был памятник бытовой культуры своего времени, ставший подобно интерьерам известных елисеевских магазинов в Москве и Санкт-Петербурге, определенной достопримечательностью этих городов.
Безусловно, Кардаковский магазин уступал им в изысканности и роскоши, но марку своего владельца держал. Что же предложили взамен нынешние дизайнеры? Убогий «современный» интерьер, уничтожив безжалостно то, что было создано их предшественниками».
Прочитать воспоминание полностью можно здесь.
